4 мая Алексей Глазырин прочёл красноярским студентам лекцию «РАСО: профессиональные коммуникации, проекты, сертификация» в рамках VIII фестиваля «Неделя PR и рекламы на Енисее».

– Алексей Владимирович, в российских вузах появилась практика, когда студенты-пиарщики создают некое подобие PR-агентства и берутся за проекты сторонних заказчиков. На Ваш взгляд, такой выход «в свободное плавание» имеет будущее?

– Я не верю в студенческие PR-агентства как субъект рынка, это может быть только субъект образования. Я активно поддерживаю те вузы, которые организуют практику пиарщиков с первого курса. Студентам нужно научиться писать, поработать в коммерческой сфере, во власти, иначе они будут беспомощны как специалисты. Такая форма практики, как PR-агентство, тоже имеет право на жизнь, но без супервайзинга студенты могут такого натворить…

– Далеко ли современным российским вузам до выпуска конкурентоспособных специалистов европейского уровня, и чего недостаёт нашему PR-образованию?

– PR-отделения сегодня во многом переняли традицию филологических факультетов – выпускают образованных домохозяек. Проблем целый ряд – нет методической базы, нет преподавателей-практиков, нет учебных кейсов. Но многие студенты и не хотят работать после вуза, и открыто об этом заявляют. Неполадки с мотивацией начинаются на уровне абитуриентов – люди идут в вуз за дипломом.

– Вы упомянули, что издательство РАСО, взявшись поддержать научные исследования в PR, опубликовало всего 4 книги. Выходит, у практикующих специалистов в России тоже проблемы с мотивацией?

– Действительно, за рубежом каждый университет ведёт исследования СМИ, качественных характеристик аудитории, составляет справочные материалы о субъектах PR, о контролирующих органов. У РАСО есть похожий проект с Уральским отделением РАН. Но в стране этим почти никто не занимается.

Во-первых, специалисты методически не подготовлены. Ну не было до недавнего времени понимания, что нам в коммуникационной отрасли что-то надо исследовать. Максимум, за что брались преподаватели со студентами, — это за «исследование» себя самих. На конкурс «Хрустальный апельсин» много лет приходили проекты типа: «Корпоративная культура отделения по связям с общественностью университета такого-то».

Во-вторых, серьёзное исследование требует социологических знаний, большой «полевой» работы и больших финансовых вложений, а спонсоров под них нет.

В-третьих, в России не налажен канал, по которому можно было бы распространять результаты таких исследований. У любой профессии есть свой научный журнал, у пиарщиков его нет.

– А если бы было, куда «продвинуть» результаты, тут же нашлись бы и спонсоры…

– Это не такой очевидный процесс. Пиарщики привыкли работать, не владея результатами исследований. Заказчики привыкли платить за креатив, без предоставления результатов исследований. Обе стороны нужно постепенно приучать работать цивилизованно. Этот процесс неотвратим. И университеты здесь находятся в выигрыше: они могут (при желании!) недорого проводить большие исследования силами студентов.

– РАСО сейчас поддерживает своё молодёжное крыло (РАССО), собирает экспертный совет, консультирует в подготовке студенческих мероприятий. Между тем, взаимоотношения с регионами у РАССО идут не гладко: ребята не видят, в каком формате сотрудничать, чем они могут друг другу помочь.

– На примере «взрослого» РАСО могу сказать, что у головного офиса и региональных отделений должны быть общие сквозные темы – у нас это, например, «Хрустальный апельсин». У молодёжи это могут быть студенческие конференции, сетевые проекты, сетевые исследования. Можно сайт РАССО превратить в место тусовки PR-блоггеров.

Но в первую очередь работа федеральной студенческой структуры должна строиться на инициативе местных филиалов. Ведь, например, в тех же конференциях московское РАССО оказывается полезно регионам, за счёт своих связей помогает привезти серьёзных спикеров.

Только здесь оговорюсь: научные руководители должны следить, чтобы на мероприятия в разных городах не ездили одни и те же люди. Они постепенно организуют свою тусовку – но вузам-то надо как можно больше разных студентов продвинуть.

– То, что отделения PR открываются на факультетах журналистики – это нормально?

– В западной практике взаимодействие пиарщика и журналиста невозможно, это люди, которые работают в интересах совершенно разных сторон. Наша действительность показывает, что в их работе есть глубокая связь. Но только если она будет расширяться, боюсь, мы окончательно загубим журналистику. Она должна быть в первую очередь свободной, а российских журналистов в массе своей уже сейчас скучно читать.